Контакте №5 (42) Сентябрь 2002
Расстрелянные судьбы.
В ноябре 1996 года в Татарстане вышло Постановление Кабинета Министров РТ о подготовке и издании Книги Памяти жертв политических репрессий. На данный момент увидели свет четыре ее тома, в которых увековечено более 11 тысяч фамилий уроженцев, жителей нашей республики, осужденных по 58 статье, расстрелянных, либо приговоренных к различным срокам заключения и реабилитированных.
В ходе работы над подготовкой очередных томов Книги у редакции появилась возможность знакомиться не только с документами архива ФСБ РТ, но и со списками умерших в заключении. Отличие этих фамилий в том, что они реабилитацию проходили не у нас, так как осуждены не на территории Татарстана. Эти люди в нашей республике умерли. Их - несколько тысяч.
Но вот вопрос. Допустим, посадили человека по 58 статье, а суд его оправдал. Считать ли его жертвой репрессий, ведь они были под арестом иногда до года, или нет? Или, как показывает работа над Книгой Памяти, многих арестовывали по статьям, не подлежащим сейчас реабилитации. Например, по 59-й. Статья уголовная. И сотрудники МВД уверяют, что политики здесь нет.
В редакцию Книги Памяти РТ было передано письмо от активистов казанского отделения общественной организации "Мемориал". Его авторы недовольны тем, что "...в списках репрессированных в Книгу включены фамилии арестованных за уголовные преступления, которых там быть не должно..."
"Снежный десант" регулярно совершает Марши Памяти по районам республики. В Азнакаево провели эксперимент: из базы данных Книги Памяти выбрали имена уроженцев района, арестованных по "уголовным" статьям. Список опубликовали в местной газете. Встречаясь с жителями города, сверяя сведения родственников с данными Книги Памяти, мы интересовались, за что забирали их близких или соседей. Что известно об их судьбах? Выяснилось, что пожилые люди до сих пор ничего не знают о том, что случилось с родственниками после ареста. Сажали буквально за мелочи. Рассмотрим же конкретные судьбы.
Колхозник Муталакиль Ахметшин из д. Нижний Акмей (так по документам),
Азнакаевского района, арестован в 1942 году "за недосдачу налога".
В день их сбора он по состоянию здоровья не смог отдать все выращенное на маленьком
участке, расплатился через несколько дней. Но от решетки и колючей проволоки
это его не спасло. Только от нас сын узнал, что отец умер в казанской тюрьме
в декабре того же года. Лишь спустя шестьдесят лет родные узнали правду о нем.
Не кощунственно ли утаивать факт его смерти от семьи? Поэтому дети М. Ахметшина
не получают льгот, т. к. он не считается политически репрессированным.
Фатима Булякова, 1921 года рождения, уроженка п. Октябрь-Буляк того же района, была направлена учиться в ФЗО г. Казани. Но шла война, поэтому девушка решила вернуться домой и работать в колхозе. Не тут-то было. На следующий день в дом пришла милиция и насильно увезли Фатиму к месту учебы. Отец, Закир Шаймухаметов, робко возразил, мол, не хочет дочь учиться, из-за этого арестовали и его. Больше о них ничего не знали. Сейчас известно, что они умерли в казанской спецпсихбольнице спустя два месяца после ареста.
Такова судьба и Сакины Дулькарнеевой из д.Сухояш.
Еще пример. Мулла д.Сасыкуль (?) - Габдрауф Габдрахманов - 1978 г.р., был лекарем. Однажды "посоветовал" односельчанину не выходить на работу в колхоз по болезни. Лекарь был арестован "за саботаж колхозных заготовок", а больной - "за симуляцию"...
Эти истории рассказали нам родные заключенных.
Активисты "Мемориала" пишут, что уголовникам нет места на страницах Книги Памяти жертв политических репрессий. Решать, кто там будет увековечен, должны, по их мнению, представители МВД, КГБ и Прокуратуры. Без политического обоснования, принятого по КАЖДОМУ человеку, редакция Книги Памяти РТ не имеет права решать включать ли гражданина в скорбный список или нет.
Но что интересно: в Азнакаево, где редакция Книги Памяти впервые вынесла на суд общественности список таких "уголовников", оказалось, что из 123 фамилий только двоих арестовали действительно за преступления - один убил жену, другой - соседку. Стоит ли из-за них забывать остальных? Это не только нарушает права членов семей репрессированных, но и оскверняет память жертв бесчеловечной Системы, умерших в застенках тюрем, лагерей и спецпсихбольниц. Не законнее и гуманнее ли сообщить родным конкретные места смерти и захоронения заключенных? Сколько можно их скрывать? Думается, подходить к решению такой непростой проблемы нужно с позиций человечности, гуманности, терпимости, а не по старинке: "у нас просто так не сажали".
Некоторые представители силовых ведомств и компартии, последователи Сталина утверждают, что никакой политики в уголовных репрессиях не было. Взглянем еще раз на формулировки обвинений: "опоздание на работу на 5 минут", "недосдача нескольких килограммов зерна налогом", "нежелание работать на заводе". Как быть, если человек заболел, предупредил начальника, однако, пошел под арест "за срыв дисциплины" или унес с поля несколько колосков ржи - детей кормить нечем, а его - в тюрьму? Подобных примеров только по Татарстану известно тысячи. Это не политика? Неужели такие люди не имеют права быть увековечены на страницах Книги Памяти жертв политических репрессий РТ?
Чтобы в список не попали совершившие действительно уголовные преступления, а не переквалифицированные под таковые, редакция Книги Памяти Татарстана готова выяснять истинные причины арестов. Давайте дискутировать, советоваться. Нельзя забыть никого из тех, кто был репрессирован по политическим мотивам.
Необходимо понимать, что составление мартиролога арестованных по политическим мотивам для Книги Памяти - не сухой отчет, не дань времени. За каждой строкой - конкретная судьба человека, трагедия, пережитая его семьей, загубленная жизнь. Мы не имеем права забыть ни одного репрессированного. Восстановить картины, причины арестов в наших силах. Нужны гуманность и правда по отношению к безвинно пострадавшим. И как бы горька она ни была, это лучше, чем держать в неведении сотни тысяч родных репрессированных.
Роман Баканов
Забытая правда о войне.
События. Люди. Факты.
Обязаны им жизнью.
Россия до сих пор помнит «Про день Бородина».
Мы живем будущим.
Расстрелянные судьбы.
Анатолий Чивилихин
