Когда нет выбора...

Семнадцатое октября сорок первого года стало переломным днем в сражении под Таганрогом. На рассвете с западного берега Миуса открыли шквальный огонь сотни орудий и минометов, перепахивая окопы 31-й Сталинградской стрелковой дивизии полковника М.И.Озимина. Десятки «юнкерсов» засыпали бомбами огневые позиции артиллерии вдоль насыпи железной дороги Покровское - Марцево. Затем с захваченных плацдармов у сел Троицкое и Николаевка на Таганрог двинулись колонны танков и мотопехоты 3-го моторизованного корпуса танковой армии генерал-полковника Э. фон Клейста. Раздавленные массой бронетехники, поредевшие полки сталинградцев откатывались к городу, на окраине которого в поселке Северный в бой вступили подразделения таганрогского гарнизона.

Авиаразведка Южного фронта установила скопление до сотни танков и двухсот автомашин в Троицком, двадцати танков на шоссе у Самбека. Свыше девяносто танков, прорвав фронт наших частей у Самбека, продвигались на восток. Первый секретарь обкома партии М.П.Богданов позвонил из Таганрога генерал-лейтенанту Ремезову и потребовал незамедлительно принять необходимые меры для ликвидации прорыва вражеских танковых колонн к Таганрогу и Ростову. У Федора Никитича, только приступившего к формированию 56-й Отдельной армии, предназначенной для обороны донской столицы, никаких боеспособных войск на таганрогском направлении не было. Тогда Ремезов связался с командующим 9-й армией генералом Харитоновым, которому подчинялись все части Таганрогского боевого участка, передал ему требование секретаря обкома и свою просьбу не допустить разгрома Сталинградекой дивизии. Ближе всего к месту прорыва, в районе села Курлацкое и хуторов Садки, Бузина, Седовский, находились две легких кавалерийских дивизии и вышедший из окружения 23-й стрелковый полк 51-й ордена Ленина Перекопской Краснознаменной дивизии.

В полдень Федор Михайлович Харитонов отдал боевое распоряжение командирам 66-й и 68-й кавалерийских дивизий полковникам Григоровичу и Кириченко: подчинив себе 23-и полк, с рубежа - высота 82,7, курган Соленый, Курлацкое в 15 -30 нанести удар во фланг противника в направлении станции Кошкино.

Командир немецкого корпуса генерал танковых войск барон Эберхард Август фон Макензен, наблюдавший за ходом наступления с гребня одной из миусских высот, указал стоящим с ним командирам дивизий на темную, шевелящуюся массу, скатывавшуюся с пологих западных склонов курганов Соленый и Армянский. Прекрасная цейссовская оптика открыла генералам поразительную картину: по бекрайнему полю, растянувшись на несколько километров по фронту, с интервалами между эскадронами и полками, мчались тысячи всадников. За ними поспешали десятки пулеметных тачанок и на рысях шли артиллерийские упряжки с передками и легкими пушками. Командир моторизованной дивизии «Лейб-штандарт «Адольф Гитлер» обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих, любимчик и бывший телохранитель фюрера, фамильярно хлопнул Макензена по плечу: «- Барон, ну прямо как уланы в Польше!» Поморщившись, Макензен приказал командиру тринадцатой танковой дивизии отразить атаку и выделил для усиления батальон 36-го танкового полка оберста Эссера из четырнадцатой дивизии. Генерал Дюверт немедленно развернул вдоль шоссе Покровское-Самбек следовавший колонной 93-й моторизованный полк оберстлейтенанта Штольца. Бой конницы с танками и мотопехотой, имевшей автоматы, пулеметы, минометы и пушки, превратился в кровавую бойню. Из шести полков наиболее организованно действовал 179-и кавполк подполковника И.И.Лободина. В донесении политуправлению 9-й армии военком 66—и дивизии батальонный комиссар Скакун отмечал: « 17.10.41 г. 179 КП прикрывал в районе Таганрога выход из боя 31 СД. Полк еще не успел окопаться, как его атаковало тринадцать танков противника. Но тов. Лободин правильно расположил огневые средства, сам находился

Металл донских полей…