Контакте №3 (36) Сентябрь 2001.
Бородино.
ВОСПОМИНАНИЯ ФРАНЦУЗСКОГО ВОЛЬТИЖЁРА
О БИТВЕ ПОД МОСКВОЙ, СОСТОЯВШЕЙСЯ В 2001 ГОДУ.
В. Хабаров
Вот уже больше пятнадцати лет в канун сражения при Бородино на место исторической битвы съезжаются представители военно-исторических клубов, чтобы отметить знаменательную дату, и в очередной раз показать тысячам зрителей реконструкцию боевых действий тех славных лет.
Надо сказать, мой уход во «французы» я считаю проявлением патриотизма. «Французов» на празднике мало, и когда на реконструкции баталии жиденькие цепочки «супостатов» атакует и сбивает огромные массы русских войск (так задумано сценарием), то такое зрелище не прибавляет уважение к Русской армии. «Французов» в нашем движении в четыре раза, примерно, меньше, чем «русских». И самое малое, что я мог сделать в такой ситуации – сам стать французом.
Имея за плечами опыт унтер-офицера 21 егерьского полка, я облачился в форму вольтижёра 7-го лёгкого полка армии Наполеона. Полка славного, во время битвы на Бородино дважды ходившего в атаку на «редут смерти» – батарею Раевского и легшего на две трети на этом поле. А до и после Бородина участвовавшего чуть ли не всех крупных сражениях Бонапарта.
По приезду в лагерь я «сдался» 21-му егерьскому: поставил палатку в расположении родного клуба «Арсенал» из Казани, и отправился во «французский» лагерь знакомиться с ребятами из Нижнего Новгорода – основным клубом реконструкции 7-го лёгкого полка.
На французском мундире 22 малые и 8 больших пуговиц. По роковой случайности мне не хватило 14 малых пуговиц. А ведь на французских пуговицах обозначен номер полка. Поэтому мой поход носил не только ознакомительный, но и ещё и торгово-практический характер.
В конце-концов пуговицы я купил, выложив по червонцу за каждую, и отправился пришивать их на положенные места. Так началась моя эпопея.
Надо же было уйдя из русской армии попасть на два с половиной часа строевой во Французскую. Тут всё строго. И команды на французском и выполнение их по регламентам времён Наполеона. Однако без казуса не обошлось. Руководить нашими зянятиями стал настоящий англичанин в форме капитана лёгкого полка 1809 года. Он оказался большим знатоком истории Великой армии, её уставов и регламентов и совсем не говорил по-русски. А его французский с ярким английским акцентом не понимали даже те из нас, кто французский язык изучал. Поэтому я чувствовал себя как рекрут времён Петра I, который впервые встал в строй под командой иностранца-офицера. Впору было сено-солому к ногам привязывать. Однако разобрались кое-как. Сильно помог опыт унтер-офицера армии российской. В сущности, движения и способы перемещений не так уж сильно отличались, а уставные действия в бою и вовсе одинаковые, что у французов, что у русских были.
У нас в клубе есть традиция – сходить на Большой редут, к могиле Багратиона, поставить свечку, и посидев на остатках батареи Раевского, выпить в память о прадедах, погибших на этом славном поле, и во славу русского оружия. Днём здесь многолюдно, а ночью... Ночью совсем другие ощущения. И кажется, что в тишине ночи слышались шум битвы, а в темноте встают призраки грозных полков. И неважно в какой ты фоме. Важно, что есть люди не равнодушные к памяти предков и истории России. После поминовения на редуте, мы обходили памятники полкам, которыми усеяно поле сражения.
На следующее утро – День Бородина. В 14 часов предстоит баталия, а пока можно сходить в музей и потолкаться на ярмарке. В тридцати километрах от поля находится город Можайск. И кажется, что весь город здесь. Кругом толпы народу, настроение праздничное. Пока я ходил по ярмарке, где продают всё, что касается военной истории, от литературы до униформы, пришлось раз сто сфотографироваться с детьми, девушками, военнослужащими. Поругаться, правда, без последствий, с национал-патриотами, обозвавшими меня предателем Родины, выпить чарку с настоящим генералом, приехавшим из близлежащей воинской части, и посидеть в компании таких же как я униформистов из разных городов и разных армий.
К 14 часам вся масса народа двинулась к плац-театру на реконструкцию баталии. Стали подтягиваться туда и мы – одиночки. А по дороге, под грохот барабанов, под развёрнутыми знамёнами, раздвигая толпы зевак, двигалась «русская» армия. Я знал, что по другой дороге двигается точно также армия «французская». Зрелище внушительное и грандиозное! Сколько раз я был в этих несокрушимых колоннах! Но сегодня опоздал, и до поля боя пришлось добираться в одиночку. Что ж, в этом тоже есть своя прелесть. На поле боя я успел вовремя.
Наш 7-й лёгкий выстроился перед батальоном швейцарцев на левом фланге «французской» армии. А впереди два редута с артиллерией и шеренги русских войск. Нет, всё-таки «французов» надо бы ещё больше.
Звучит сигнал атаки. Наша цель – первый редут. Швейцарцы пошли в атаку, а мы – лёгкая пехота развернули цепь перед ними и схватились с рассыпавшимися перед редутом егерями. В ходе короткой перестрелки егеря отошли с русскими пушками, а мы бросились в первую атаку. Пиротехники подожгли несколько стогов сена. Русские пушки открыли огонь, а взрывпакеты изображали разрывы. Эффект боя полный.
Наша атака не удалась. Русские гуссары обхватили нас с фланга, швейцарцы сбились в каре. Лёгкие пехотинцы кучками засели в кустах, а подо мной грохнул взрыв-пакет. Пришлось первый раз «умереть». Зато я подробно увидел как кирасиры отогнали гусар, как развернулись «французские» гренадёры, и вся мощь нашего фланга обрушилась на редут. Однако русские уже успели откатить с него пушки. В рукопашной схватке «пал» только свердловский пехотный полк. К этому времени меня оттащили за строй сердобольные маркитанки «швейцарцев» мадемуазель Катрин и мадам Николь. Кружка красного вина подействовала на меня исцеляюще и через пять минут я встал в строй.
Мы снова атакуем пушки. На этот раз казачью конную артиллерию. Прорвавшись через выстрелы орудий, схватываемся с казаками в сабельно-штыковом бою. Казаки сбиты, мы увлекаемся дальше. Преследуем отходящих егерей, врываемся в полуразрушенное здание. Я остаюсь в нём и вижу как на «французов» двинулась в контратаку вторая линия русских войск. Ещё кокае-то время я с двумя товарищами из 7-го лёгкого держимся в захваченной избе, но нас уже окружили и в которком бою «уничтожили» мушкетёры неизвестного мне русского полка.
Всю оставшуюся битву я провёл в обществе «убитых» в этом бою. До конца баталии в нашем «мёртвом» обществе было совсем неплохо.
После боя – парад. Всё-таки, – это праздник. И зрители видят наши стройные ряды, могут по достоинству оценить воссозданные до мельчайших подробностей мундиры, сделанные своими руками. Праздник заканчивается. Хочется ещё побыть на поле, расстрелять последние заряды, пообщаться с людьми посторонними и знакомыми. Ведь нас объединяет одно дело и один девиз: «Дорогами минувших войн - к миру»!
С надеждой - в будущее.
Бородино.
Архивные тайны войны.
Дороги трудны...
Невский пятачок.
Судьба земляка.
Светлой памяти партизана Лёни.
Основные события в развитии Общественной молодежной организации "Объединение "Отечество"
Шли на помощь к тебе, Ленинград.
Шумный день уже на исходе.
