Разными путями приходят люди в поисковое движение: одни продолжают движение красных следопытов в более сложной форме, у других долг памяти начинает преобладать над юношеским увлечением копанием раритетов прошедшей войны, иные, случайно оказавшись в экспедиции, остаются навсегда "поисковиками", посвящая все свое свободное время этой работе. Таким путем пришел в поиск и автор этих строк.

Возможность прикоснуться к истории, узнать о войне правду, стать, пусть на какой-то миг, соучастником тех трагических событий, пообщаться с интересными собеседниками в романтической обстановке вечера у костра, испытать себя в трудных полевых условиях, в работе, обнаружить материальные свидетельства военных событий привлекают сегодня в поисковые отряды все больше и больше молодежи. Именно в силу этих причин и создан был 1 сентября 1993 года при Солодчинском Центре туризма и краеведения (позже - Центр детского и юношеского туризма и экскурсий) Ольховского района поисковый клуб "Данко", объединяющий молодежь в возрасте 12-20 лет.

За годы своего существования ребята участвовали более чем в 20 экспедициях в Ольховском, Иловлинском, Клетском районах. Кроме традиционной поисковой работы (в ходе экспедиций) юные поисковики проводили оперативные выезды по вызовам местных жителей, разведки, архивное выявление не установленных братских захоронений. Итогом такой работы стало создание музея поискового движения пос. Солодчи Ольховского района и перезахоронение в братские могилы более чем тысячи красноармейцев, чья судьба для родственников была до сих пор не установлена.

В 1997 году группа работала в Клетском районе, по местам боев 21 Армии. Во время экспедиции были найдены останки 100 советских воинов, но при работе в архиве РВК, выяснилось, что только учтенных (в то время) захоронений, произведенных войсками, на участке боевых действий было более 200. Таким образом, сегодня оказались забытыми почти все дивизионные кладбища, воевавших у нас частей. А в Сталинградской битве принимало участие 18 механизированных и танковых корпусов, 105 стрелковых, 9 кавалерийских дивизий. Все они, как правило, имели постоянные места захоронений, а иногда и несколько. И почти все они у нас не отмечены памятниками, да нередко и просто нашей памятью "благодарных потомков".

Во время поисковых экспедиций мы столкнулись еще с одним вопиющим фактом - это неучтенные захоронения медсанбатов и госпиталей. Обычно все они располагались на территории населенных пунктов. Тем не менее, значительное их количество забыто и заброшено!.

Волгоградским обществом "Поиск" были перенесены шесть таких захоронений, три из которых были перед тем разрушены строительными работами.

Солдаты, найденные в этих захоронениях, чьи имена удалось установить по именным вещам, в некоторых случаях числились пропавшими без вести. По некоторым госпитальным захоронениям в военкоматах нет именных данных вообще. Постепенно у нас скопились дополнительные сведения о забытых госпитальных захоронениях. Здесь представляем примерный список по двум районам Волгоградской области:

Ольховский район:
1. С. Гусевка - 2 места,
2. Ст. Забурунный -1 место,
3. Село Каменный брод - 4 места,
4. С. Солодча - 2 места.

Иловлинский район:
1. Чернозубовка -1 место,
2. Апиновка -1 место (более 100 человек),
3. Совхоз Пролетарский -1 место,
4. Хут. Шохин -1 место (40 человек),
5. Ст. Новогригорьевская - 2 места,
6. Хут. Вилтов -1 место,
7. Ст. Старогригорьевская -1 место (более 200 человек),
8. Р. п. Лог - 3 места
9. Хут. Байбаев - 2 места.

И список этот далеко не полный.

По нашим предположениям, сегодня каждое второе госпитальное захоронение на территории области предано забвению. А захоронения медсанбатов неизвестны почти все.

Еще острее стоит проблема с захоронениями военнопленных, умерших в немецкой неволе. На территории области в период оккупации находилось 47 лагерей советских военнопленных. По имеющимся сведениям, только в 19 из них содержалось 34 тысячи красноармейцев.

Около 20 тысяч пленных умерли в плену от голода и издевательств фашистов, были расстреляны за неповиновение и попытку к бегству. На их захоронениях нет ни одного памятника, сведений о них нет ни в одном военкомате области, в областной Книге Памяти. Памятными знаками отмечено лишь местонахождение 3 лагерей: в хут. Вертячем, в поселке им. М. Горького, в Гослесопитомнике у станции Карповская.

А ведь узники этих лагерей не заслуживают нашего забвения. Многие из них попали в плен в результате ранения, в безвыходном положении. Оказавшись в плену, они не стали предателями, не пошли на службу к фашистам. Они избрали себе участью унижение, издевательства, голод и смерть. Многие из них даже в плену боролись с фашизмом, предпринимали попытки бежать, чтобы вернуться в строй и бить врага дальше.

К сожалению, увековечение памяти погибших защитников Родины для нашего государства всегда оставалось во многом делом формальным. Составлялись списки погибших по местам их призыва. Возводились помпезные памятники, вокруг которых оставались лежать чуть присыпанные землей безымянные останки наших солдат.

В 70-х годах прошла компания по перенесению и укрупнению братских могил с незаселенных мест, отмеченных деревянными памятниками. Из могил бралась земля, останки одного или двух солдат, а иногда и просто отдельные кости. А затем эти памятники просто сносились. С такими перезахоронениями мы встречались повсеместно во время наших экспедиций.

Даже в созданной к 50-летию Победы Всероссийской Книги Памяти в списках погибших очень редко указываются места гибели и захоронения павших воинов. Большинство жителей нашей страны имеют сегодня возможность отдать долг памяти своим погибшим отцам и детям не на их могилах, а у символических памятников со списками погибших односельчан. Горожане не имеют и такой возможности.

Дело увековечения памяти павших легло на плечи энтузиастов: либо бывших фронтовиков, либо людей, потерявших во время войны своих близких, которые не смогли пройти равнодушно мимо найденных в степи или вывернутых плугом останков солдат. Они приносили бережно собранные кости бойцов и прихоранивали их на кладбищах или у сельских обелисков. Несли найденные у павших документы в военкоматы, сами писали по обнаруженным адресам письма родственникам погибших, сообщая им через годы забвения, правду о мужьях, отцах, братьях, сыновьях.

Мальчишки, которые часто копались в заброшенных окопах в поисках проржавевшего оружия и патронов, приносили найденные документы в школу. Некоторые школы их сразу передавали в военкоматы и сельсоветы, другие сами пытались найти родственников павших. Из этой работы набрало размах движение красных следопытов. Отряды следопытов появляются в 60-х - 70-х годах почти в каждой школе. К сожалению, к началу 80-х годов эта деятельность была, на наш взгляд, формализована. Но следопыты успели проделать огромную работу: восстанавливали военную историю своего села, устанавливали имена погибших, вели переписку с родственниками и ветеранами, устраивали встречи ветеранов. По их инициативе в местах боев и на братских могилах устанавливались памятники.

Но в то же время внимания к поиску неучтенных захоронений уделялось очень мало. Отчасти это объясняется тем, что власти не были заинтересованы в этой работе. Была упущена реальная возможность, наиболее результативно провести ее, основываясь на воспоминаниях очевидцев, участников боев. Лишь немногие из следопытов занялись этой трудной и важной работой. На традициях отрядов следопытов, были воспитаны руководители поисковых отрядов, работающих в Волгоградском обществе "Поиск" - Спиридонов В.И., Орешкина Г.А., Алимов Ю.Н., Цунаева Е.М.. Отряды "Надежда" Городищенского района, "Верность" сш № 99 г. Волгограда и сегодня не ограничиваются полевым поиском, ведут большую переписку с ветеранами войны, родственниками погибших, широкий архивный поиск, проводят большую работу по военно-патриотическому воспитанию учащихся, молодежи.

Несмотря на успешную работу отрядов, вернее основываясь на их опыте, можно выделить ряд проблем, которые обязательно встают перед руководителем и самими поисковиками. Главными из них является:

1. Повышение результативности полевого поиска. К сожалению, по аналитическим выкладкам автора этих строк, мы находим лишь 10-15 % неучтенных захоронений в районах, где традиционно работают поисковые экспедиции. Устанавливаем 1 -2% имен обнаруженных солдат. Но реальная возможность увеличить продуктивность работы до 60-70% и 20-50% соответственно существует. Надо только четко решить вопросы полевых разведок, технического оборудования, возможностей архивной работы и доступности информации.

2. Архивная работа должна сегодня опережать запросы текущего дня. Значит, необходимо не только изучать районы предстоящих экспедиций и устанавливать имена найденных бойцов (сегодня объединение поисковых отрядов не имеет и такой возможности, так как последние четыре года нам доступны лишь областные архивы, фонды которых изрядно потрепаны войной), но, и выявить все возможные сведения об организованных воинских захоронениях -госпитальных, дивизионных кладбищах, братских могилах, произведенных воинскими частями и похоронными командами, работавшими после завершения боев, захоронения умерших в неволе советских военнопленных. На основе этого материала создать компьютерный банк данных погибших на территории нашей области с точным местом их захоронения.

3. Необходимо на качественно новом уровне подойти к вопросу организации поисковых отрядов в областных районах. Интерес к подобного рода деятельности уже проявляют администрации и школы Октябрьского, Суровикинского, Клетского, Иловлинского, Ольховского районов.

4. Крайне остро стоит вопрос координации деятельности Волгоградского общества "Поиск" с музеями области, военкоматами, ветеранскими организациями, военно-патриотическими клубами, административно-образовательными структурами. Объединение наших усилий позволит повысить продуктивность и поисковой работы, и изучение молодежью истории Великой Отечественной войны, Сталинградской битвы, и, в конечном итоге, делу увековечения памяти погибших, откроет новые возможности патриотического воспитания подрастающего поколения.

5. Также стоит серьезно обратить внимание на информационное освещение деятельности по-исковиков. Телевидение и пресса в основном рассказывают о результатах полевой работы, но в средствах массовой информации совсем нет отражения нашей повседневной жизни, проблем, традиций. Все это остается за кадром. А подготовительная работа по проведению экспедиции? Мы беседуем с сотнями очевидцев, ветеранами. После таких встреч у автора строк представление о войне серьезно изменилось: правду о событиях полувековой давности мы обязаны донести до будущего поколения. Но сделать это через печать поисковики возможности не имеют. В объединении нет ни одной видеокамеры, ни од-ного диктофона, фик-сировать же всю поступающую инфор-мацию на месте на бумагу нет никакой возможности, да при этом теряется и эмо-циональная подача материала очевидца-ми. Руководители же полевой экспедиции, как правило, выпол-няют сразу и функции администраторов, и хозяйственников, и разведчиков, и педа-гогов, и руководите-лей работ.

6. И последнее - нужно реально начать работы во исполнении постановления главы администрации Волгоградской области "О мемориальных зонах"; создать подробный атлас области с указанием мест наиболее крупных и кровопролитных боев, обозначить на нем места захоронений, сведения о которых мы имеем по свидетельствам очевидцев и материалам архивной работы. Необходимо вывести из хозяйственного оборота земли, где в 1942-43 годах шли жестокие бои, а сегодня еще сохранились окопы, блиндажи тех времен, и возможно, в дальнейшем на территории одной из таких зон создать историко-культурный музей-заповедник, где были бы собраны остатки боевой техники еще сохранившейся с той трагической поры.

Я убит. Разве честно?
Немцев много, а нас.....
До войны (вспомнил детство!)
Не набрался б и класс!
Мы не все научились
Даже бороды брить,
А теперь нас, убитых,
Кто же будет любить ?
Я убит. Только б наши
Поскорее пришли
И суровую правду
До родных донесли.
Чтоб не ждали напрасно
Много дней и ночей,
Чтоб стало всем ясно:
Я себя не жалел!
Заслоняя Россию
Мы полками легли,
Ипо-ротно, повзводно
Мы беду отвели.
Я убит под Россошкой,
Все равно под какой -
Под Большой иль под Малой
Я засыпан землей.
И никто не приедет,
И никто не придет,
Видно та похоронка
Все никак не дойдет...