Контакте №7 (27) Декабрь 1998
Последний бой майора Рожкова
В. Музыченко
Член комитета ветеранов подразделений особого риска Российской Федерации,
казанец Алексей Рожков в 1954 году пережил ядерный взрыв мощностью
“в четыре Хиросимы”. Однако, отечественная медицина упорно не желает
признавать, что хоть одна из его многочисленных болезней хоть как-то
связана с участием бывшего танкиста в знаменитых учениях на Тоцком
полигоне.
С Алексеем Гавриловичем мы встретились в одном из уютных холлов нового
Центра реабилитации МЧС РТ. Некогда бравый майор едва доковылял на
своей клюшке до дивана: “Извините, я ведь почти ничего не вижу”.
Зрение он начал терять года через полтора-два после тех злополучных
учений, сыгравших роковую роль в судьбах многих тысяч солдат и офицеров,
участвовавших в том трагическом военном спектакле в роли статистов,
а точнее - подопытных ... кроликов.
В учениях, которые начались 14 сентября, принимали участие войска нескольких
военных округов - Южно-Уральского, Дальневосточного, Белорусского,
Приволжского. Фабула учений была проста. Наступающая сторона “красных”
наткнулась на сильное сопротивление “синих”. Принято решение - нанести
ядерный удар по второй полосе обороны “противника”, а также артиллерийский
и воздушный удары по первой линии оборон. О том, что будет дальше,
не знал никто. В траншеях первой и второй линий обороны находились
животные, а также различная военная техника и контрольно-измерительные
приборы.
Танковая рота радиационной разведки, которой командовал старший лейтенант
Рожков, находилась в восьми километрах от эпицентра взрыва, который
произошел в 9.34 утра. Бомба взорвалась на высоте 127 метров. Сила
взрыва составляла 40 килотонн, мощность излучения 1,5 миллиона рентген
в час.
В машине комроты находился дозиметрист, который сообщал через каждые
20 минут о радиационной обстановке. Излучение за бортом танка составляло
400-500, а внутри машины - 40-50 рентген в час. Разумеется, никаких
средств защиты у солдат и офицеров не было. Да и танки, прошедшие Великую
Отечественную войну, вряд ли могли спасти от излучения. Кроме того,
на второй и третий день офицеров повели ... в эпицентр взрыва. Разумеется,
не на экскурсию, а для знакомства с действием трех факторов поражения
ядерного оружия. Результаты “работы” бомбы были ужасающими. В диаметре
трех километров на земле не осталось ровным счетом ничего. Вековые
дубы в два-три обхвата были вырваны с корнями и унесены атомным вихрем,
полностью выгорели три деревни - Орловка, Ольшанка и Маховка, жители
которых были заблаговременно эвакуированы в Ждановский район. Траншеи
с животными и командные пункты ушли под землю, которая сомкнулась над
ними. Технику разметало на сотни метров, она валялась обугленная, искореженная
и также таила в себе смерть.
После учений командиру роты и многим другим участникам учений вынесли
благодарность и наградили именными часами “Победа”. А еще взяли подписку
о “неразглашении военной тайны” в течение многих и многих лет. Они
честно хранили эту тайну, болели и ... умирали с “мирными” диагнозами.
Говорят, что Минздрав СССР получил в то время негласное указание -
не признавать лучевую болезнь - ни у живых, ни у мертвых участников
этих “опытов”. Кстати, указание партии исправно выполнялось многие
годы: впервые такие диагнозы стали появляться лишь после чернобыльской
трагедии.
Танкист Рожков начал слепнуть в 1956 году. А сегодня его зрение составляет
всего 0,04 процента. Кроме этой, появились другие серьезные заболевания:
атеросклероз сосудов головного мозга, поражение центральной нервной
системы и многое другое.
Конечно, спустя столько лет трудно доказать, что многочисленные “болячки”
бывшего офицера связаны с его участием в тех учениях. Но и отрицать
это также трудно. Возможно, в силу этого обстоятельства в январе 1992
года Рожкову дали 2-ю группу инвалидности по заболеванию, связанному
с “исполнением обязанностей военной службы”. Причем, четыре последние
слова фактически подтверждали, что свои болезни он заработал “честным
трудом” на атомном полигоне. К тому же в удостоверении значилось, что
инвалидность дана бессрочно и без переосвидетельствования.
И вдруг, как гром среди ясного неба, в марте 1996 года республиканский
ВТЭК снимает с него инвалидность, заменяя формулировку “при исполнении”
на другую - “по общему заболеванию”, нарушив тем самым, по мнению ветерана,
ряд статей закона о чернобыльцах и постановление правительства о порядке
признания граждан инвалидами.
С тех пор бывший танкист пытается доказать, что по отношению к нему
совершена ошибка. Он начал судиться с медиками, но обе инстанции, куда
он обращался - суд Авиастроительного района и Верховный суд РТ - оставили
решение медико-социальной экспертизы в силе.
- Может быть, этот мой бой будет последним в жизни, - с горечью говорит
ветеран. - Да и силы, честно говоря, уже на исходе. Однако, помня о
том, что в таком же положении находятся и многие другие мои товарищи
по несчастью, я буду защищать и себя, и их до конца. Сейчас готовлю
материалы в Верховный суд Российской Федерации...
Нам трудно судить о юридической стороне дела. Моральная же, увы, не
вызывает сомнений: как всегда, наше родное государство весьма неохотно
платит долги тем, кто, рискуя жизнью и здоровьем, честно выполнял свой
воинский и гражданский долг. И не только на Тоцком полигоне.
Колонка редактора
Мнения
Новые издания
В год 30-летия поисковоо движения в Казани
Ветеран с обостренным чувством совести
Дядя Ваня нашелся
Последний бой майора Рожкова
Описание Новгородской операции, проведенной 52А марте 1943 года
Тропа разведчика
Посвящение
Наш юбилей
Год Рыжего Котенка
Северный олень
