Контакте №4 (18) Октябрь 1997.
БЕРЛИН, 22 ИЮНЯ 1941, 5.30 УТРА
(О чем писала газета «Нью-Йорк таймс» 22 июня 1941 года)
Пожалуй, любому читателю - и молодому, и не очень молодому, и особенно пенсионеру, ветерану войны, будет интересно взглянуть на любой документ, обозначенный страшной датой - 22 июня 1941 года.
В распоряжении редакции оказался такой документ: это первая страница одной из влиятельнейших американских газет “Нью-Йорк таймс” за 22 июня 1941 года.
Давайте посмотрим на эту страницу глазами американца, развернувшего только что доставленный ему почтой утренний номер газеты...
Небесполезны, однако, некоторые предварительные замечания, в какой-то мере напоминающие о событиях, предшествовавших началу Великой Отечественной войны Советского народа против фашистской агрессии.
Итак, в мире уже полыхает Вторая мировая война. Идет азартный, беспрецедентный по своим масштабам, формам и средствам передел мира, перекройка границ, отчаянная и беспощадная схватка крупнейших держав за новые зоны влияния в мире новые рынки сбыта, новые колонии...
В этой схватке, вовлекшей сотни миллионов людей, нет ничего недозволенного и запретного. В ход пущены клевета и обман, подкуп и провокации, угрозы и шантаж, попытки отсидеться до поры до времени в сторонке, чтобы выждать удобный момент для вторжения в общую свару. Действуют ум и безумие, хитрость и лицемерие, сила и бессилие...
Советская страна не могла оставаться в стороне от этого безумия, охватившего планету. После позорного Мюнхенского сговора, основной целью которого было стремление западных стран направить агрессию фашистской Германии на Восток, первой же жертвой такой политики стала сама Западная Европа.
...Вглядываясь в события более чем полувековой давности, начинаешь отчетливо осознавать, каким благом (не побоюсь этого слова!) в этой сложнейшей и невероятно запутанной обстановке явилось то, что во главе СССР и его народов оказался великий государственник Сталин.
Сталин не уклонялся (да и не мог, не имел права уклоняться!) от участия в беспощадной схватке мировых держав, отлично понимая, что одной из важнейших целей этой схватки являлось удушение первого в мире социалистического государства, с первых же дней своего возникновения оказавшегося во враждебной блокаде капиталистического мира.
Сын своего жестокого века, Сталин отлично понимал движущие силы происходящих в мире процессов, прозорливо заглядывал в будущее, умело определял оптимальные пути и средства достижения своих целей. Зная противников социалистического государства, он не стеснялся пользоваться их же приемами и способами борьбы. Как и они, он мог (и должен был!) льстить и обманывать, где надо хитрить и лукавить, быть беспощадным и уступчивым, умел находить подлинных друзей и помощников в общей борьбе, ошибался и допускал просчеты, отступал и нападал. Твердой рукой кормчего он прокладывал громоздкому государственному кораблю путь в будущее, обходя подводные рифы и скалы, минуя мели, бесстрашно преодолевая разрушительные бури и ураганы...
Вернемся к газетному листу “Нью-Йорк таймс” за 22 июня 1941 года.
Материалы о начале фашистской агрессии против СССР, опубликованные в этом номере, присланы американскими корреспондентами из Берлина. Странно, что нет ни одного слова от их корреспондентов, аккредитованных в Москве. Можно ли представить, чтобы таких корреспондентов не было или что они “прозевали” такое событие? Ведь такого корреспондента со скандалом тотчас бы изгнали из редакции...
Скорее всего, в данном случае был не "досадный огрех" газетчика, а определенная позиция самой редакции, уже в самом начале агрессии не сомневавшейся в успехе фашистского блицкрига и как бы списывающей обреченную страну со счета...
Первое слово газета предоставила Адольфу Гитлеру. "Декларация Гитлера" сопровождена редакционным примечанием, что публикуемый текст воспроизводит сообщение радиовещательной компании "Коламбия броткастинг систем". Текст декларации, судя по всему, дан со значительными сокращениями.
Говорит Гитлер:" Мне было очень трудно принять решение о посылке моего министра в Москву для участия в выработке противодействия Британской политике поражения Германии.
Я надеялся, что наконец-то удается ослабить напряженность.
Германия никогда не собиралась оккупировать Литву. Поражение Польши вновь побудило меня обратиться к британским союзникам с мирными предложениями. Оно было отвергнуто, так как Британия все еще надеялась сколотить Европейскую коалицию.
Именно поэтому Криллс (сэр Страффорд Крошс, британский посол — В.К.) был направлен в Москву. Он был полномочным при любых обстоятельствах добиться соглашения с Москвой. Россия всегда лживо утверждала, что она защищает эти страны (именно Литву, Эстонию, Латвию — Балтийские государства).
Проникновение России в Румынию и установление консульских связей Греции с Англией грозили вовлечением в войну новых обширных районов мира. Румыния, тем не менее верила, что она сможет уступить России лишь при условии получения гарантий от Германии и Италии о сохранении оставшейся части своей страны. С тяжелым сердцем я пошел на это. Поскольку если Германия дает гарантии, она выполняет их. Мы не англичане и не евреи.
Я просил Молотова ( М.Молотов — советский комиссар иностранных дел - В.К.) приехать в Берлин, и он попросил меня разъяснить ситуацию. Он спросил: "Направлены ли гарантии Румынии так же и против России?"
Я ответил: "Против всех".
Россия никогда не информировала нас о своих далеко идущих намерениях
против Румынии.
Далее Молотов спросил: "Готова ли Германия не оказывать помощь Финляндии, которая вновь угрожает России?"
Я ответил, что у Германии нет политических интересов в Финляндии, но новое нападение на Финляндию не может быть терпимым, особенно потому, что мы не верим, что Финляндия угрожает России.
Третий вопрос Молотова был: "Согласится ли Германия, если Россия даст гарантии Болгарии?"
Я ответил, что Болгария суверенная страна, и мне неизвестно, нуждается ли Болгария в гарантиях.
Молотов сказал, что Россия нуждается в проходе черед Дарданеллы и требует базу в Босфоре.
Через несколько дней Россия заключила хорошо известное соглашение о дружбе, которое должно подстрекать сербов на действия против Германии. Москва потребовала мобилизации сербских армий.
Пока я еще хранил молчание, кремлевские деятели пошли еще дальше. Россия предложила доставлять военные материалы против Германии. Это было в то самое время, когда я советовал Мацуоке (Иосука Мацуоке — японский министр иностранных дел - В. К.) ослабить напряженность в отношениях с Россией.
Сербские офицеры прилетели в Россию и были встречены как союзники. Победа стран оси на Балканах прежде всего сорвала планы вовлечения Германии в затяжную войну, чтобы впоследствии вместе с Англией в надежде на американские ресурсы задушить Германию.
Сейчас настал момент, когда я не могу больше смотреть на подобное развитие событий. Выжидание явилось бы преступлением против Германии.
Неделями русские совершают пограничные нарушения. Русские самолеты снова и снова пересекают наши границы. Чтобы доказать, что они здесь хозяева в воздухе. В ночь на 17 июня и вновь на 18 июня наблюдалась активная деятельность русских патрулей.
Ныйешний штурм немецких армий поистине не имеет прецендента. Вместе с финнами мы прочно стоим от Нарвика до Карпат. На Дунае и на берегах Черного моря вместе с Антонеску (румынский диктатор Ион Антонеску —В.К.) объединены немецкие и румынские солдаты.
Задача состоит в том, чтобы обезопасить Европу, а стало быть, спасти всех.
Поэтому сегодня я снова вверил судьбу немецкого народа и Рейха, судьбу Европы нашим солдатам."
Преревод с английского и комментарий - ветерана 2-й
Ударной армии, полковника в отставке В.А.КУЗНЕЦОВА
(Продолжение в следующем номере)
Что же это был за поход?..
Берлин, 22 июня 1941 г.
Поисковая работа - лучшая школа жизни.
Солдатский медальон.
Мы ищем на земле ровесников следы...
Клубу "Дзержинец" - 10 лет.
На войне суровые законы.
Молодежь и армия.
Архивно-исторический кружок при клубе "Долина".
Матрос с крейсера "Память Азова".
Книга фронтовых писем.
