Военная археология. Методика поисковых архивно-полевых исследований.

Все когда-то были новичками. Хорошо, если первый учитель сразу же не отбивает охоту к делу, а подходит к нему творчески, с огоньком, чем и заряжает новичка.

Ввод в курс любого дела и обучение как в условиях учебных заведений, так и в столь нетривиальных полевых, должен проводиться на реальных экспонатах или макетах. Для этого профессионалу нужно подготовиться: в нашем случае - самому найти останки лежащего на поверхности, под слоем дёрна или листьев, бойца, или захоронение. Затем, приведя на это место новичков и заранее не показывая находку, при планомерном опоисковании щупами и миноискателем участка местности желательно как бы случайно "найти" свою находку и на ней не торопясь провести весь комплекс работы по извлечению останков человека.

Педагогический эффект от подобного метода огромен; новичок понимает, что и он способен на большее, - надо только подучиться и внимательно смотреть, грубо говоря, под ноги, а это несложно. Тем более, что многих новичков подобные находки потрясают до глубины души. Любое настоящее дело должно начинаться на высокой эмоциональной ноте. Возникает неподдельный интерес, часто - здоровый азарт; новичок готов часами и сутками бегать с щупом в руках, проверяя закоулки местности, - усталости не будет. Обостренное внимание его заметит то, мимо чего уже давно скользит привычный взгляд профессионала. Так бывает в каждом деле, поиск не исключение.

Учитель должен быть деликатным и неторопливым в преподавании столь специфичных навыков новичкам. Неизбежное в процессе получения опыта снижение остроты восприятия иногда влечёт за собой поверхностное отношение к предмету работы, этакую браваду профессионала. Если уж человек берётся обучить других, тем более столь необычному занятию, то ни о какой-браваде не может быть и речи. И, конечно, если она возведена в норму поведения, то новичков к такому человеку нельзя подпускать на пушечный выстрел.

Для оперирования единой терминологией нужно определиться в понятиях, которые мы будем использовать при описании предмета работы. Опытный поисковик ничего нового для себя здесь не откроет, но для описания нужна однозначность используемых терминов, поскольку иногда имеют место двойные трактовки одних и тех же понятий.

Настоящими методическим рекомендациями предлагается следующая классификация типов залегания останков:
1. Верховое залегание останков - отсутствие захоронения.
2. Глубинное залегание останков:
    2.1. Захоронения, образованные в соответствии с требованиями Приказа нко N138 - одиночные и групповые (братские) могилы.
    2.2. Санитарные захоронения.

Верховое залегание останков погибших солдат свидетельствует о преступной "забывчивости" по отношению к ним со стороны сослуживцев и командования. Понятно, что ни о каком выполнении норм Приказа N 138 в этом случае говорить не приходится.

Касаясь глубинного залегания останков, нужно привести некоторые нормативные данные.

Так, одиночные и групповые захоронения должны были иметь:
а) глубину не менее 1,5 метров от захороненных до поверхности ;
б) надмогильный холм высотой 0,5 метра;
в) пирамиду или знак из досок или камня с выжженным или нарисованным номером могилы согласно плана захоронений;
г) расположение погребённых в ряд или рядами, возможно, в несколько слоев.

С погибшего (погибших) должна была сниматься только шинель, изымались документы, но должен был оставляться медальон с заполненным вкладышем. В реальности мертвых очень часто раздевали до нательного белья или гимнастерки, в чем и погребали, не оставляя ничего, что могло бы помочь при опознании.

Среди захоронений глубинного залегания одиночные захоронения в районах боев сравнительно редки, особенно если часть вела активные боевые действия. Как правило, в них хоронили офицеров. Командиры полков и выше погребались в тыловой зоне вне района боевых действий. Более характерны групповые захоронения, чаще называемые братскими могилами. Обычно их располагали компактно с другими, тем самым, образуя воинские кладбища различной величины полковые, дивизионные или госпитальные. Каждое захоронение после ухода войск должно было по Акту с приложением списков захороненных передаваться местным органам власти и военного управления.

Все захоронения должны были фиксироваться в книге погребения, куда старший похоронной команды вносил данные о координатах и номерах мест погребения, а также списки захороненных военнослужащих по каждому из них. В военное время это осуществлялось составлением разовых Актов, справок, реже книг погребения по полной форме. Разноголосица в реальных формах отражения деятельности похоронщиков привела к тому, что далеко не у каждой воинской части (отдельного батальона, полка, бригады, дивизии) в архивном фонде хранения имеется указанная книга погребения. Иногда Акты подшивались и сводились в подобие книг, но это случалось нечасто.

Поэтому характерны случаи, когда поисковиками находится захоронение некоторой группы воинов, прочитывается обнаруженный медальон, по нему через 9-й или 11-й отделы ЦАМО определяется воинская часть, где воевал боец или командир, а при обращении в фонд этой части выясняется, что книги и Актов погребения нет, не сохранились или не велись. Стало быть, абсолютно точно определить - кто же захоронен вместе с тем воином, который имел медальон, непросто.

Некоторую надежду даёт изучение того донесения о потерях, где значится воин: иногда в нём совпадает количество лиц, погибших в одну дату с известным воином, с количеством захороненных бойцов. С большой долей вероятности можно сделать вывод об идентификации безымянных останков. На тот же результат можно надеяться при обращении в соответствующую региональную редакцию Книги Памяти. Обо всем этом мы уже упоминали выше.

Не всегда соблюдался и порядок захоронения. Останки могли сложить аккуратно, но могли и хаотично, набросом, особенно весной, после таяния снега, и летом в период жары, когда под лучами солнца трупы быстро разлагались. В рапортах же или книгах погребения мог отражаться требуемый порядок захоронения с указанием "точной" привязки останков человека относительно краёв могилы. Стремление к показухе и благополучности в отчетных документах брало верх над истиной.

При спешной очистке территории создавалась еще одна разновидность глубинного захоронения, так называемое санитарное захоронение, в целях безопасности среды обитания действующей армии. В этих случаях Приказ N 138 практически не соблюдался, все действия обусловливались желанием быстро закончить очистку: останки людей стаскивали крючьями, лошадьми, волокушами, иногда отвалом бульдозера или танка. Вместе с людьми весьма часто хоронили трупы лошадей. Кроме того, нередки прецеденты захоронений вперемешку и наших бойцов, и немцев, и лошадей впридачу...

Вести речь о какой-либо идентификации в таких захоронениях всех останков почти не приходится, хотя в них очень часто встречаются медальоны, личные вещи, документы и награды.

Нередко санитарной очисткой территории занимались немецкие войска, привлекая для этого наших военнопленных или местное население. Отмечены частые случаи, когда после ожесточённых боёв при стабилизации линии фронта местные жители специально доставлялись немцами в район своей передовой линии и выгонялись ими на нейтральную полосу для сбора как погибших немцев, так и воинов Красной Армии. На глазах у наших бойцов местные жители с "нейтралки" перетаскивали всех погибших вглубь немецкой обороны, где предавали их земле.

Санитарные захоронения производились в воронки, старые окопы, полуобрушенные блиндажи, колхозные силосные ямы, буераки, овраги, погреба, подвалы и т.п. Иногда для получения углубления сапёрами взрывались заряды тола. Само собой разумеется, что называемый нами санитарным тип захоронения никоим образом не подпадает под требования Приказа N 138, а практика санитарной "очистки" территории родилась вопреки ему, по недобросовестности и пренебрежению командования всех степеней.

Теперь пришло время подробно рассмотреть методику работы на упомянутых типах залегания останков.