Контакте Окопные стихи.
* * *
Зачем плыть против течения,
когда можно плыть по течению?..
И он поплыл,
хотя река пузырилась от крови.
Но это его не смущало:
реки истории, как он считал,
и должны пузыриться кровью.
* * *
Власть — предмет соблазнительный.
Как красивая женщина.
И охотников на нее много найдется. Но красавицы обычно
холодны и строптивы:
влюбиться можно, понравиться — трудно.
Зато можно обмануть: красавицы самонадеянны. Ну он
и обманул, пока соперники расшаркивались да говорили
комплименты...
* * *
О таких событиях громогласно не объявляют:
вот, дескать, смотрите,
я произвожу государственный переворот!..
Вину хитрее свалить на других —
на тех, кто мешает перевороту,
и, замутив воду, ловить рыбу —
большую, маленькую, всякую...
* * *
Переворот был тихий, ползучий, кабинетный.
Войска не выходили на улицы, народ не устраивал
демонстраций,
традиционных баррикад не было, гавроши не подносили
патроны...
Он сидел, хитрый политик, под привычными портретами,
за письменным столом — и переставлял людей по-новому.
* * *
Человек биосоциален. Но для них тогда «био»
не существовало -
существовала «совокупность общественных отношений»,
и только. На этом они и споткнулись, когда пришел
«био»-он,
невзрачный человек, который о нравственности
имел такое же представление, как удав или крапива.
* * *
Ко всему надо привыкнуть. К себе, новому, тоже...
А он — менялся
от событий к событиям, от возраста к возрасту.
Он привыкал к себе, новому, а другие и не замечали,
что он изменился, всё думали, что он такой же,
как прежде: грубый, но свой,
а он стал — жестоким и чужим,
и когда до них это дошло — было уже поздно.
* * *
Должности были распределены.
Служебные кресла разобраны.
А претендентов — не уменьшалось.
И тогда он задумал
бонапартистский переворот:
натравить новых честолюбцев
на старые кадры —
и пусть они сожрут их.
Они-то, конечно, сожрали.
Но Наполеоном он не стал.
* * *
Он много разглагольствовал о будущем,
но сам-то жил не для будущего — настоящим, для себя.
И глубоко презирал тех, кто верил побасенкам о будущем.
Ведь совершенно ясно —
стоит только оглядеться вокруг себя,
чтобы понять раз и навсегда:
люди живут настоящим и для себя,
прочитать хотя бы одну книгу по истории человечества,
чтобы понять раз и навсегда:
люди живут настоящим и для себя, а будущее само собой складывается из хаоса
этих
стремлений.
А если его в будущем, возможно, и не похвалят,
то что с того? —
считаться-то с тем, что он сделает, все равно
придется, —
а это единственное, на что может рассчитывать умный
человек,
который понимает, что цель жизни — настоящее и для
себя.
* * *
Он врал так беспардонно, так бесстыдно, так
нагло,
что у простых смертных и подозрений не возникало,
что он врет. Были уверены, что он говорит правду.
А он врал,
врал так солидно, так величественно, так державно,
как может врать только тот, кто думает,
что врут лишь жалкие смертные в быту, жене,
а если это же вранье — на государственном уровне,
то это уже не пошлость, а мудрая политика.
Но если вранье пошло, как может быть политика мудрой?
* * *
Да, он был лжив и скрытен. Но не всегда.
Иногда он бывал бесстыдно искренен и ошарашивающе
откровенен. Противоречие? Нет:
две стороны одной медали, одинаково страшные.
В освобожденном селе
Четвертая атака
Он принял смерть спокойно
В блиндаже связистов на опушке
А что им оставалось делать?
Когда напишут правдивую книгу...
власть - это почетно
