В походах за памятью
Две фронтовых встречи.
Александр Макарович Жигулев живет в Москве. Во время войны был заместителем редактора газеты 59 армии "На разгром врага". Редакции "Отваги" и "На разгром врага" стояли недалеко друг от друга. Вот выдержки из его воспоминаний.
"После подмосковных боев 1941 года меня назначили заместителем редактора. В конце декабря я приехал в Вологду, где формировался штаб нашей 59 армии. Редактора еще не было, и потому мне пришлось сразу взяться за комплектование редакции. Сформировали ее за неделю. 31 декабря мы двинулись на передовую. Стояла ужасная морозная зима. Добрались до Малой Вишеры. Временно остановились в чудом уцелевшем домике: кругом одни трубы сожженных изб. В городе располагается штаб Волховского фронта. Нам нужно было получить сведения о дислокации редакции и армии. Идя по городу, я встретил редактора газеты 2 Ударной армии. Н.Д.Румянцева.
Его я знал уже четыре года. Перед войной мы учились на центральных газетных курсах при ЦК ВКП(б). После закрытия Кабинета редакторов при ЦК мы добровольцами пошли в народное ополчение. Румянцев пригласил меня к себе. Рассказал о том, что коллектив редакции выбирает название газеты, спросил, как бы я назвал газету. Немного подумав, я ответил: Ленин давал своим газетам названия женского рода. Например, "Искра", "Волна", Правда", "Звезда". Я бы назвал газету "Отвага". Хорошее, военное слово, не избитое." Румянцев тут же ухватился за идею, сообщил название в Политуправление армии...
В апреле 1942 года, когда наши армии уже сражались в окружении под Мясным Бором, я направился в редакцию "Отваги". Она располагалась тогда в деревне Огорелье. Цель моего визита - собрать пословицы и поговорки народов СССР. Я тогда занимался их записями, отдавал в газеты, отсылал для размножения в отдел печати Главного Политуправления Красной Армии. По их поручению я и направился в соседнюю 2-ю Ударную. Свои подразделения я посетил до этого.
Румянцев выслушал меня и сказал: "К нам в редакцию приехал новый сотрудник - татарин. Очень грамотный и толковый человек, пишет стихи. Он наверняка тебе поможет." Через несколько минут он познакомил меня со старшим политруком М.Залиловым. Мы удалились в сторонку. Залилов сообщил мне, что бывал во многих башкирских и татарских подразделениях и много записал мудрого. Все это просится на бумагу. Залилов вытащил небольшой блокнотики начал мне диктовать. Сначала татарские пословицы, затем башкирские. Больше часа мы сидели. Он диктовал, я записывал. Время от времени он обращал мое внимание на меткость и образность отдельных пословиц, на то, как ярко и как точно выражена в них мысль. Залилов сообщил несколько татарских пословиц о Родине, героизме, достоинстве человека. Обратил мое внимание на их высокий смысл. Запомнились, к примеру, такие: "Герою нет смерти", "Героя рождает борьба", "Где народ, там должен быть и герой". Вероятно, это были его любимые пословицы.
Первая встреча наша состоялась где-то 9-10 апреля. А вторая - спустя неделю. Длилась она не долго. Муса Джалиль готовил какой-то срочный материал в номер, долго разговаривать со мной не мог. Он продиктовал несколько башкирских пословиц и ушел работать над материалом.
В конце апреля я присоединил к пословицам, которые сообщил мне Джалиль, другие поговорки и все послал в Москву. Там их размножили и разослали по всем фронтам. Использовали в агитации и печати.
После войны собранные в годы войны пословицы вошли в мои сборники "Русские военные пословицы и поговорки" (Воениздат, 1960 г.) "За край свой а смерть стой. Пословицы и поговорки народов СССР" (Воениздат, 1974 год).
Перебирая свой личный архив, недавно нашел ту самую тетрадку, куда записывал пословицы, подсказанные Джалилем. Тогда имя Мусы для меня ничего не значило. Встречался я в те дни и с Гафуровым, агитатором полка. Он тоже дал мне несколько пословиц и поговорок. Теперь Джалиль известен всему миру как автор "Моабитской тетради". Интересно, что многие из подсказанных им пословиц так или иначе звучат в стихах поэта-героя.
* * *
Однажды в университетском книжном киоске я
увидел, как студенты расхватывают какую-то книгу. Подошел ближе
и увидел знакомую фамилию. Став владельцем сборника "Русские пословицы
и поговорки" А.М.Жигулева, на титульном листе прочитал: "Посвящается
светлой памяти военных журналистов - главного редактора армейской
газеты "Отвага" Н.Д.Румянцева, боевых корреспондентов этой газеты
доцента Л.Б.Перельмуттера и поэта Мусы Джалиля, отдавших жизнь
борьбе за свободу и независимость нашей Родины в годы Великой Отечественной
войны. Все они участники известных кровопролитных боев в районе
Мясного Бора. Автору-составителю выпала высокая честь воевать рядом
с ними на Волховском фронте. Там и были записаны первые пословицы,
вошедшие в книгу."
И.Коротков, 1987 г., филфак.
Спас-Деменск: 2 года спустя.
В зимнем походе 1986 года мы познакомились
с Львом Михайловичем Трениным. В мае того же года он руководил
перезахоронение останков воинов в Спас-Деменском районе, в котором
принял участие и наш десант.
"А, снеговики пожаловали. Здравствуйте, здравствуйте, с праздником вас", - так
встретил нас Лев Михайлович Тренин (себя он называет Львом Медведичем), грузно
вышедший к нам.
Без вступлений перешли сразу же к сути разговора. "Кустарщина все это: поисковые
группы, десанты... - шапкосшибательством занимаетесь", - так были встречены
первые же наши слова.
Перед нами сидел старый человек, не знающий покоя и не дающий его другим, много
лет посвятивший увековечению памяти солдат, погибших в Спас-Деменском районе;
человек, от которого трусливо прячутся представители местной власти, и шарахаются
генералы в московском Совете ветеранов.
"Как дожили мы до тех безобразий, которые творятся с братскими захоронениями,
- с горечью спрашивал он себя и нас, - как мы простим себе то, что в течение
30 лет пастухи гоняли по братской могиле скот; как случилось, что нас окружают
сотни безымянных могил?" И сам же поведал об ужаснейшей компании по перезахоронению,
которая проводилась в 50-е годы у нас в стране.
Спас-Деменский район... Сотни братских захоронений... Сотни варварских перезахоронений
и тысячи оскверненных героев... Путаница со списками в военкоматах...
Тяжело слушать и смотреть на Льва Михайловича. А так обстоят
дела не только на Калужской земле. "Как случилось так, что народ отказался от них, - спрашивает
он, - и как сделать так, чтобы правда памяти была восстановлена". Сам он проделал
огромную работу - это и не один десяток километров за спиной старого человека,
десятки перезахоронений, тысячи восстановленных имен, сотни публикаций во всех
газетах страны, картотека на погибших в Спас-Деменском районе...
Но недоволен работой Лев Михайлович. "Что можем сделать мы - несколько "психов" (так
называет он себя и своих единомышленников)?" Нужен комплексный подход, помощь
всей страны. Эту огромную задачу мы можем решить только все вместе".
Парадность, пафосом насыщенные слова закрывали от нас то, о чем нельзя говорить
громко, закрывали и оттолкнули большую часть людей от святости и вечности,
от исполнения долга живыми перед павшими.
Тренин рассказал то, что нельзя назвать ни историей, ни рассказом - он рассказал
страшную быль. В одном из районных центров должно было состояться открытие
воинского мемориала. Должно было состояться перезахоронение останков из отдельных,
разбросанных по всему району братских могил в одну. Накануне выяснилось, что
количество выбигых имен на мраморе не соответствует количеству останков (такая
техническая деталь - учет по черепам), подлежащих захоронению. Времени у организаторов
этого дела было в обрез. И тогда-то и случилось страшное. Было вскрыто братское
захоронение у деревни Лубенка, выбраны черепа, остальные же останки оставлены
нетронутыми - они оказались не нужны для счета.
Однако, что хоть несколько смягчает эту историю, что люди, живущие в этой деревеньке,
сохранили эту поруганную могилу - железный памятник с красной звездочкой у
деревни Лубенка.
Как это можно назвать? Халатностью? Недобросовестностью? Нет. Преступлением.
И только так. Подобной участи было подвержено не одно братское захоронение.
У многих могил история пострашнее. Они, зарегистрированные на бумаге как перезахороненные,
таковыми являются лишь на бумаге. Их вскрыли, дело не доделали, слегка засыпали
землей. С болью в голосе, да что там в голосе, с открытой раной на сердце говорит
Лев Михайлович о том, что скот топчет, распинывает останки погибших по полю.
Теперь о безымянных могилах. Вроде бы все понятно. В походах
мы не раз встречали обелиски без единой фамилии. Где ж было
в то время все сохранить. Но и на этот
счет Лев Михайлович, сам ветеран Великой Отечественной, кроме все извиняющих
ссылок на то, что "не до того тогда было" рассказывает, то очень многое "неизвестное" -
известно. В Калужской области, основном, хоронили после изгнания врага с этой
земли, а, значит, хоронили свои. Учет к 1943 году более или менее налажен был.
Но впоследствии, в результате административно-территориального деления и неоднократного
потом еще переразделения Калужской области, очень многое безвозвратно кануло
в Лету. Списки из одного с/совета или военкомата пересылались в другой. Нормально
это дело налажено не было. Очень много создалось путаницы. Часть переслали,
часть не переслали или переслали не туда. Скажу только, что переразделение
Калужской области было не менее 12 раз. Путаница, которая сложилась в бумажном
мире, из-за недобросовестности тех, кто этим занимался, и дала этот результат.
А ведь вы мне тоже "свинью" подложили, товарищи снеговики.
Вот уж полгода воюю с бабкой. Прислали вы ей сообщение, что
сын похоронен в ... А я установил точно,
что в другом месте. И вот такая ситуация: как только ни доказываю ей - вам
верит, и все тут."
Вот такие вот пироги. Конечно, не наша тут вина. Ведь нельзя же не верить документам
в военкоматах, да подчас и другого источника у нас нет. Вот и получается, что
неточность вызывает такие последствия.
Лев Михайлович говорит обо всем этом со знанием дела, потому как сам ворошит
и освещает эти изъяны в работе ответственных работников и учреждений.
И в нашем десанте, по-моему, есть смысл обратить на это внимание.
Писал письма по операции "Письмо", из семи адресов по двум не удалось написать из-за ошибок
и пропусков при написании нами адресов в военкомате, а прибавьте к этому исправления,
неясный почерк - получается совсем другая фамилия, адресат. Лучше не дописать
несколько фамилий, чем на "ура" писать их с ошибками.
Теперь хочется пояснить, что хотели сказать мы этой статьей. Нет, не только
рассказать о замечательном человеке, не только поговорить о недостатках в наших
делах. Вывод, который мы сделали из встречи с Л.М.Трениным - что в нашем деле
важно все, и кажущееся мелочью, может вылиться в чью-то беду.
Р.Асхатзянов, В.Шагалин, 1988 г.
Ходили мы походами
