Контакте В походах за памятью
"Прозьба саапчить".
Прошел почти год после нашего похода по Гжатск,
были найдены и захоронены останки более трехсот погибших здесь в годы
войны. Найдено девять медальонов. Три из них удалось прочитать. И лишь
только о месте захоронения одного из них мы смогли сообщить, выполнив
последнюю просьбу .. с опозданием на сорок пять лет.
Эта история началась год назад. Огромная воронка была полна останков, перемешанных с кусками железа, кожи, обрывками шинелей, сапог, ремней. За слоем грязи, жидкой земли, которую мы быстро, за пару часов вытащили наверх, начался плотный слой глины, накрепко схваченный костями, как корнями деревьев. Пальцы скользили по глине, рвались перчатки об острые куски железа. Наверх уходила из рук в руки очередная каска. Пошел дождь. С таким трудом вычищенное дно заливалось водой. Уходить было нельзя. Уйти мы не могли, иначе назавтра все началось бы сначала. Убедившись, что больше ничего в этой воронке нет, мы вылезли наверх. Все, что мы вытащили, лежало по краям воронки. 128 человек и 9 медальонов.
Дождь барабанил над головой, по полиэтиленовому навесу. Вымокший десант открывал медальоны. Долгое молчание и разочарованный вздох. На нем крупными буквами неграмотная надпись:
Прозьба саапчить Т...ская область
Князевой Анне Дмитриевне о Князеве Иване Филипповиче. Это его последняя просьба к нам. Неужели мы не сможем выполнить? Вернувшись из похода, мы написали письма в области, которые подходили под сохранившийся вкладыш: Томская, Тульская... Но, видимо, слишком недостаточны сведения. Письмо кануло в неизвестность, затерявшись в огромной стране.
Прошло лето. Мы вернулись из агитпохода по Смоленской области, а в Казани лежало письмо, в правом нижнем углу которого был выведен адрес: Тульская область, Краснобуйский с/с, от Князевой Анны Дмитриевны. Это казалось почти невозможным. Нам отвечали дети, внуки, родственники, а тут - из первых рук.
"Спасибо, милые, за дорогую весточку. Простите за долгое молчание. Стара стала, болела долго. Уж мне в феврале будет восемьдесят два. Сейчас стало лучше, собираюсь еще немного пожить. Да, что мне осталось житья-то!... Теперь я знаю, где лежит и похоронен мой муж. Узнала, можно и помирать...
Это она собирала его в дорогу, она ждала его; она перестала получать от него письма с 1942 года... И потянулись долгие годы молчания, неизвестности, надежды. Повырастали внуки, спрашивали: где наш дед? Односельчане передавали весть из избы в избу: "У Князевых-то Иван без вести пропал. А кто его знает, где он сейчас..."
Молчал солдат. И молчала женщина; не жена и не вдова. Теперь, в 82 года она заговорила: "Мой муж погиб за Родину. Я это знаю."
Пришло еще одно письмо из Тульской области. На этот раз от председателя Краснобуйского с/с Наумовой В.Н. Из него мы узнали, что Анна Дмитриевна Князева и ее дети по-настоящему не являются семьей погибшего, т.к. у нее не было на руках документа о гибели мужа и не пользовалась определенными льготами до сих пор. Теперь же, с мая 1988 года, ваше письмо во многом поможет, - писала председатель с/совета.
Из письма мы узнали, что Анна Дмитриевна с Иваном Филипповичем зарегистрировали брак в 1930 году, нажили двоих детей, что работал он до войны на Тульском оружейном заводе. В 1942 этот завод был эвакуирован, и он приехал домой в село Березовка, откуда был сразу взят на фронт. В этом же 1942 году он был ранен в руку (это жена знает из единственного письма, которое послано из госпиталя г.Кунцево Московской области). Сын его долго работал председателем с/совета в родном селе. А на обелиске с красной звездой в центре села не было фамилии Князева И.Ф., погибшего, защищая своих односельчан. Не было потому, что он не считался погибшим.
Годы ожидания... Кто сможет вернуть годы забытой памяти?
Р.Гадельшина, 1989 г.
Эта история началась год назад. Огромная воронка была полна останков, перемешанных с кусками железа, кожи, обрывками шинелей, сапог, ремней. За слоем грязи, жидкой земли, которую мы быстро, за пару часов вытащили наверх, начался плотный слой глины, накрепко схваченный костями, как корнями деревьев. Пальцы скользили по глине, рвались перчатки об острые куски железа. Наверх уходила из рук в руки очередная каска. Пошел дождь. С таким трудом вычищенное дно заливалось водой. Уходить было нельзя. Уйти мы не могли, иначе назавтра все началось бы сначала. Убедившись, что больше ничего в этой воронке нет, мы вылезли наверх. Все, что мы вытащили, лежало по краям воронки. 128 человек и 9 медальонов.
Дождь барабанил над головой, по полиэтиленовому навесу. Вымокший десант открывал медальоны. Долгое молчание и разочарованный вздох. На нем крупными буквами неграмотная надпись:
Прозьба саапчить Т...ская область
Князевой Анне Дмитриевне о Князеве Иване Филипповиче. Это его последняя просьба к нам. Неужели мы не сможем выполнить? Вернувшись из похода, мы написали письма в области, которые подходили под сохранившийся вкладыш: Томская, Тульская... Но, видимо, слишком недостаточны сведения. Письмо кануло в неизвестность, затерявшись в огромной стране.
Прошло лето. Мы вернулись из агитпохода по Смоленской области, а в Казани лежало письмо, в правом нижнем углу которого был выведен адрес: Тульская область, Краснобуйский с/с, от Князевой Анны Дмитриевны. Это казалось почти невозможным. Нам отвечали дети, внуки, родственники, а тут - из первых рук.
"Спасибо, милые, за дорогую весточку. Простите за долгое молчание. Стара стала, болела долго. Уж мне в феврале будет восемьдесят два. Сейчас стало лучше, собираюсь еще немного пожить. Да, что мне осталось житья-то!... Теперь я знаю, где лежит и похоронен мой муж. Узнала, можно и помирать...
Это она собирала его в дорогу, она ждала его; она перестала получать от него письма с 1942 года... И потянулись долгие годы молчания, неизвестности, надежды. Повырастали внуки, спрашивали: где наш дед? Односельчане передавали весть из избы в избу: "У Князевых-то Иван без вести пропал. А кто его знает, где он сейчас..."
Молчал солдат. И молчала женщина; не жена и не вдова. Теперь, в 82 года она заговорила: "Мой муж погиб за Родину. Я это знаю."
Пришло еще одно письмо из Тульской области. На этот раз от председателя Краснобуйского с/с Наумовой В.Н. Из него мы узнали, что Анна Дмитриевна Князева и ее дети по-настоящему не являются семьей погибшего, т.к. у нее не было на руках документа о гибели мужа и не пользовалась определенными льготами до сих пор. Теперь же, с мая 1988 года, ваше письмо во многом поможет, - писала председатель с/совета.
Из письма мы узнали, что Анна Дмитриевна с Иваном Филипповичем зарегистрировали брак в 1930 году, нажили двоих детей, что работал он до войны на Тульском оружейном заводе. В 1942 этот завод был эвакуирован, и он приехал домой в село Березовка, откуда был сразу взят на фронт. В этом же 1942 году он был ранен в руку (это жена знает из единственного письма, которое послано из госпиталя г.Кунцево Московской области). Сын его долго работал председателем с/совета в родном селе. А на обелиске с красной звездой в центре села не было фамилии Князева И.Ф., погибшего, защищая своих односельчан. Не было потому, что он не считался погибшим.
Годы ожидания... Кто сможет вернуть годы забытой памяти?
Р.Гадельшина, 1989 г.
Ходили мы походами
